В.И.Ленин

О ПРАВЕ НАЦИЙ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

2. ИСТОРИЧЕСКАЯ КОНКРЕТНАЯ ПОСТАНОВКА ВОПРОСА

Безусловным требованием марксистской теории при раз­боре какого бы то ни было социального вопроса является постановка его в определенные исторические рамки, а затем, если речь идет об одной стране (например, о национальной программе для данной страны), учет конкретных особен­ностей, отличающих эту страну от других в пределах одной и той же исторической эпохи.

Что означает это безусловное требование марксизма в применении к нашему вопросу?

Прежде всего оно означает необходимость строго разде­лить две, коренным образом отличные, с точки зрения на­циональных движений, эпохи капитализма. С одной сто­роны, это —эпоха краха феодализма и абсолютизма, эпоха сложения буржуазно-демократического общества и государства, когда национальные движения впервые ста­новятся массовыми, втягивают так или иначе все классы населения в политику путем печати, участия в предста­вительных учреждениях и т. д. С другой стороны, перед нами эпоха вполне сложившихся капиталистических госу­дарств, с давно установившимся конституционным строем, с сильно развитым антагонизмом пролетариата и буржуа­зии, — эпоха, которую можно назвать кануном краха капитализма.

Для первой эпохи типично пробуждение национальных движений, вовлечение в них крестьянства, как наиболее многочисленного и наиболее «тяжелого на подъем» слоя населения в связи с борьбой за политическую свободу вообще и за права национальности в частности. Для второй эпохи типично отсутствие массовых буржуазно-демократических движений, когда развитой капитализм, все более сближая и перемешивая вполне уже втянутые в торговый оборот нации, ставит на первый план антаго­низм интернационально слитого капитала с интернацио­нальным рабочим движением.

Конечно, та и другая эпоха не отделены друг от друга стеной, а связаны многочисленными переходными звенья­ми, причем разные страны отличаются еще быстротой национального развития, национальным составом насе­ления, размещением его и т. д. и т. п. Не может быть и речи о приступе  к национальной программе марксистов данной страны без учета всех этих общеисторических и конкретно-государственных условий.

И вот здесь как раз мы натыкаемся на самое слабое место в рассуждениях Розы Люксембург. Она с необык­новенным усердием украшает свою статью набором «креп­ких» словечек против § 9 нашей программы, объявляя его «огульным», «шаблоном», «метафизической фразой» и так далее без конца. Естественно было бы ожидать, что писательница, так превосходно осуждающая метафизику (в марксовском смысле, т. е. антидиалектику) и пустые абстракции, даст нам образец конкретно-исторического рассмотрения вопроса. Речь идет о национальной про­грамме марксистов одной определенной страны, России, одной определенной эпохи, начала XX века. Вероятно, Роза Люксембург и ставит вопрос о том, какую истори­ческую эпоху переживает Россия, каковы конкретные осо­бенности национального вопроса и национальных движе­ний данной страны в данную эпоху?

Ровнехонько ничего об этом Роза Люксембург не гово­рит! Ни тени разбора вопроса о том, как стоит националь­ный вопрос в России в данную историческую эпоху, каковы особенности России в данном отношении, — вы у нее не найдете!

Нам говорят, что иначе ставится национальный вопрос на Балканах, чем в Ирландии, что Маркс вот так-то оце­нивал польское и чешское национальное движение в кон­кретных условиях 1848-го года (страница выписок из Маркса), что Энгельс вот так-то оценивал борьбу лесных кантонов Швейцарии против Австрии и битву под Моргартеном, имевшую место в 1315-ом году (страничка цитат из Энгельса с соответствующим комментарием из Каут­ского), что Лассаль считал реакционной крестьянскую войну в Германии в XVI веке и т. п.

Нельзя сказать, чтобы эти замечания и цитаты блистали новизной, но, во всяком случае, читателю интересно еще и еще раз вспомнить, как именно Маркс, Энгельс и Лас­саль подходили к разбору конкретно-исторических вопро­сов отдельных стран. И, перечитывая поучительные цитаты из Маркса и Энгельса, видишь с особенной наглядностью, в какое смешное положение поставила себя Роза Лю­ксембург. Она красноречиво и сердито проповедует необ­ходимость конкретно-исторического анализа национального вопроса в разных странах в разное время, — и она не делает ни малейшей попытки определить, какую же историческую стадию развития капитализма переживает Россия в начале XX века, каковы особенности националь­ного вопроса в этой стране. Роза Люксембург показывает примеры, как другие разбирали вопрос по-марксистски, точно нарочно подчеркивая этим, как часто благими намерениями мостят ад, добрыми советами прикрывают нежелание или неуменье пользоваться ими на деле.

Вот одно из поучительных сопоставлений. Восставая против лозунга независимости Польши, Роза Люксембург ссылается на свою работу 1898-го года, доказавшую бы­строе «промышленное развитие Польши» с сбытом фабрич­ных продуктов в России. Нечего и говорить, что отсюда еще ровно ничего не следует по вопросу о праве на само­определение, что этим доказано только исчезновение старой шляхетской���������  Польши и т. д. Роза же Люксембург незаметным образом переходит постоянно к тому выводу, будто среди факторов, соединяющих Россию с Польшей, преобладают уже теперь чисто экономические факторы современно-капиталистических отношений.

Но вот переходит наша Роза к вопросу об автономии и — хотя ее статья озаглавлена «Национальный вопрос и автономия» вообще — начинает доказывать исключитель­ное право королевства Польского на автономию (смотри об этом «Просвещение» 1913 г., № 12). Чтобы подтвердить право Польши на автономию, Роза Люксембург характе­ризует государственный строй России по признакам, очевидно, и экономическим, и политическим, и бытовым, и социологическим — совокупностью черт, которые дают в сумме понятие «азиатского деспотизма».

Всем известно, что подобного рода государственный строй обладает очень большой прочностью в тех случаях, когда в экономике данной страны преобладают совер­шенно патриархальные, докапиталистические черты и ничтожное развитие товарного хозяйства и классовой диференциации. Если же в такой стране, в которой госу­дарственный строй отличается резко докапиталистиче­ским характером, существует национально-отграниченная область с быстрым развитием капитализма, то, чем быстрее это капиталистическое развитие, тем сильнее противоречие между ним и докапиталистическим государственным строем, тем вероятнее отделение передовой области от целого, — области, связанной с целым не «современно-капиталистическими», а «азиатско-деспотическими» свя­зями.

Роза Люксембург, таким образом, совершенно не свела концов с концами даже по вопросу о социальной струк­туре власти в России по отношению к буржуазной Польше, а вопроса о конкретно-исторических особенностях нацио­нальных движений в России она даже и не поставила.

На этом вопросе мы и должны остановиться.